Мама мыла раму. Точнее не просто раму, а окошки. Перед майскими праздниками все мыли и прибирали в домах. Весна, выставляют вторые рамы, что ставили на зиму. Вот мама стояла на табуретке и мыла окошко. Поднимая руки, она непроизвольно задирала платье. И тогда становились видны голубого цвета трусы, что обтягивали мамину попу. В мою задачу входило вытаскивать в сарай рамы, подносить маме воду и выносить грязную. И не мешать. Потому мама и надела трусы, чтобы "некоторые вечно озабоченные" не мешали мытью окон.

А как тут не озаботишься, если мама такая красивая, если ее попа сама притягивает взгляд и так и хочется ее потрогать, погладить и поцеловать. Я и поцеловал. Но не будешьже целовать трусы. И потому пришлось их стянуть до колен. мама повернулась и потребовала, иначе поругается, вернуть трусы на место. Сделала бы это сама, да руки грязные. А повернулась она зря.

Прямо перед лицом оказался лобок, с завитками рыжих волос. И его поцеловал. мама сжала ноги, предполагая, что последует дальше. мама, как всегда была права. Она редко ошибается. Дальше рукипочти что силком раздвинули ноги и рот присосался к маминой пипиське.

Пиписька у нее расположена хорошо, удобно. Почти на самом лобке, что позволяет иметь эту самую пипиську практически не раздвигая ног. Вот и получилось, что язык сам попал в нужное место. От такого мама была не в силах отказаться никогда. Она раздвинула ноги насколько возможно, чему я помог, стянув трусы до самых пяточек, проговорив что-то о немытых окнах, о потерянном времени, а сама уже полностью отдалась блудливому языку и его ласкам.



Долго держаться при таких ласках она не могла и начала кончать, тихонько подвывая и прижимая голову руками поплотнее ко входу во влагалище. Теперь грязные руки уже не имели значения, только одно было важно-получить полное удовольствие от ласк.

Попросила придержать ее и слезла с табурета, уперлась руками в подоконник и выставила попу.

-Давай уж, кончай. надо было оставить тебя так, знал бы в другой раз.

Но мама на то и мама, что поворчит и все одно поможет сыну. А сынуля уже спустил штаны и пристраивается к маминой пипиське, вгоняет в нее свой значительно подросший за прошедшее время член. Маме нравится, когда в нее входят рывком. Она охает, приседает и снова выпрямляется. И еще ей нравится, когда выходят из нее неторопливо, медленно, а потом вновь вгоняют член рывком, резко, мощно. Так, чтобы до самой матки, чтобы толкнуться в нее, приласкать головкой. И мы размеренно ласкали и матку, и вагину.

Мамина попа двигалась, играла мышцами ягодиц. Я держал ее за бедра, рывком натягивая на себя, когда входил во влагалище. Внутри что-то хлюпало. Значит мама хорошо протекла, теперь мне кончить вместе с ней и будет совсем чудесно. Вот мамины движения ускорились, она зашлепала попой по моему животу. Быстрее, еще быстрее, совсем с бешенной скоростью. Из меня уже били струи спермы, когда мамина попа прижалась ко мне и она что-то простонала-проойкала-промычала сквозь стиснутые зубы.

Член, опав, выскользнул из вагины, прополз по губам и упал.

-Сволочь ты, сынок! Теперь идти подмываться.

-Мам, ну тебе же хорошо.

Засмеялась, потрепала волосы, посмотрела на опавший член, поторогала его, погладила, выдавив последние капельки на пол.

-Хорошо, как не хорошо. Мне с тобой всегда хорошо, теленочек мой. И пошла, играя бедрами.